Энн посмотрела на невысокую женщину, которая шла рядом с ней, обратив внимание на ее изборожденное заботами лицо, поникшие плечи, неустойчивые шаги…

— Смерть Достопочтенного филолога йо-Керы глубоко вас потрясла, — решилась она сказать, неуверенно нащупывая границу того, что сочли бы уже не должным сочувствием, а оскорблением. — Я это понимаю. Когда я получила ваше письмо, я едва смогла поверить в то, что его больше нет. Он был так полон жизни, у него был такой блестящий ум! Я знала его только по переписке. И я могу только догадываться, что должен чувствовать человек, оказавшийся на вашем месте, человек, который имел счастье ежедневно с ним работать.

Друсил тел-Бана подняла на нее блестящие от слез глаза и поспешно отвела взгляд.

— Вы очень добры, — проговорила она сдавленно. — Он был… бриллиантом. Я не представляю себе, как… Но это потом. Сейчас надо привести в порядок работу Джин Дела, закончить его книгу. Вот… вот его кабинет.

Она повернулась, секунду возилась с пластиной замка и с поклоном отступила. Дверь открылась, свет в помещении зажегся.

— Прошу вас.

Энн переступила через порог — и улыбнулась.

На переполненных полках лежали пленки, книги в переплетах, диски и пачки распечаток. Два строгих стула тесно сдвинулись перед компьютерным столом, за ним находилось вращающееся рабочее кресло. Шкаф для папок был втиснут в один угол, поверх него стоял двойной ряд книг. Рядом оказался простой стол — как это ни странно, совсем без книг. Это упущение более чем компенсировало множество листов с распечатками, папками и карточками с записями, которыми была покрыта вся его поверхность.

На полу был расстелен темно-красный ковер, который, очень может быть, когда-то был хорошим. Стены были голыми, если не считать рамки с дипломом, который объявлял Джин Дела йо-Керу, Клан Йедон, ученым специалистом в области галактической лингвистики, и плоской фотографии, на которой трое высоких землян — две женщины и мужчина — стояли перед купой деревьев посреди травяного моря.

— В молодости он… уезжал с планеты, чтобы вести исследования, — сказала от двери Друсил тел-Бана. — На фотографии — Милдред Хиггинс и Салли Браннер со своим мужем, Джексоном Роем. Земляне того типа, который называется «аус». Джин Дел провел один сезон у них на… станции. Они научили его… стричь овец.

Энн быстро оглянулась и увидела дрожащую, размытую улыбку лиадийки.

— У него была еще одна фотография, овец. Он говорил, что они… неумные.

Энн ухмыльнулась.

— Мой дед держал овец, — сказала она, — у себя, на Новом Дублине. Он утверждал, что они умнее репы — когда в ударе.

Друсил тел-Бана улыбнулась, и в эту секунду Энн увидела ее такой, какой эта женщина была раньше: веселой, живой, умненькой. А потом облако горя снова окружило ее, и она указала на заваленный стол.

— Вот его записи. Пожалуйста, филолог, будьте так добры…

— Для этого я и приехала, — сказала Энн. Она развернула рабочее кресло к столу, а потом протянула руку, чтобы придвинуть один из «студенческих» стульев с прямой спинкой. — У вас найдется время, чтобы со мной посидеть? — спросила она у Друсил тел-Бана. — На тот случай, если у меня в процессе работы возникнут вопросы?

— Мое время принадлежит вам, — ответила ее коллега, чопорно садясь на край жесткого стула.

Энн пришлось сесть в потрепанное и слишком маленькое рабочее кресло и придвинуть к себе первую кипу папок.

Спустя несколько часов она наконец отодвинулась от стола, отбрасывая волосы с лица и тупо глядя в пустую стену прямо перед собой. Мышцы плеч и спины сводило судорогой, и она не сомневалась в том, что когда встанет, то ноги ее откажутся двигаться — но все это не имело значения.

Конечно, записи были в беспорядке: это было ясно по ее переписке с ним, тем более что ее мысль двигалась примерно в том же направлении, в каком шел Джин Дел йо-Кера. Ему удалось найти то, что искала она сама: доказательство, эмпирическое и убедительное доказательство существования общего праязыка, который породил трех непохожих детей-близнецов: лиадийский, земной и икстранский.

Джин Дел нашел его: его заметки, его логические выкладки, его проверки и перепроверки — все было на месте. Надо было только заново привести все в порядок, отбросить лишнее — и подготовить к публикации.

Все здесь, все готово.

Все, за исключением основного, решающего факта.

Энн перевела взгляд туда, где на жестком стуле по-прежнему терпеливо сидела Друсил тел-Бана. Ее тело было изборождено морщинами горя, но в остальном оставалось спокойным и безмятежным.

— А нет ли… — начала неуверенно Энн. — Простите меня! Мне не хотелось бы спрашивать… недолжное, но мне необходимо знать.

Друсил тел-Бана наклонила голову.

— В искреннем вопросе нет ничего постыдного, филолог. Вы это знаете.

Энн вздохнула.

— Тогда я спрошу, нет ли… людей… которые сочли бы, что их… меланти… оказалось бы под угрозой, если бы обнаружился факт, который бы связал Землю с Лиад?

— Таких много, — ответила ее собеседница со спокойной грустью. — Даже среди вашего народа. Разве нет Партии Земли, которая желает закрыть для Лиад торговые маршруты?

Партия Земли состояла из воинствующих психов, но таковая действительно существовала. А если существует Партия Земли, смятенно поняла Энн, то почему бы не существовать и Партии Лиад?

— Вам представляется, — робко спросила Друсил тел-Бана, — что в работе Джин Дела чего-то… недостает?

— Да, — сообщила ей Энн. — Отсутствует нечто очень важное. Центральный элемент его доказательств, по правде говоря. Без него у нас есть только предположения. И все эти записи заставляют меня думать, что у него имелось веское доказательство!

Сидевшая рядом с ней женщина обмякла на стуле и залилась слезами.

— Филолог!

Энн потянулась было к ней, но была остановлена рукой, которой Друсил тел-Бана заслонила свое лицо.

— Пожалуйста! — сквозь слезы выговорила она. — Я прошу вас не обращать внимания… обычно я так себя не веду. Я… обращусь к Целителям, со временем. Только скажите мне, что сможете, филолог.

Энн недоуменно заморгала:

— Смогу?

— Сможете заняться работой Джин Дела, чтобы найти его доказательство и завершить труд его жизни. Я не смогу. Я лишена искры. Но вы… вы блеском подобны ему. Именно ваша идея направила его по этому пути. И только правильно, чтобы именно вы завершили то, что началось благодаря вам.

И Энн вынуждена была признать, что в этом была некая справедливость. Джин Дел йо-Кера щедро одарял молодую земную лингвистку своим временем и знаниями и любезно называл ее коллегой. Вдвоем они сформулировали направление поиска, результаты которого представляли записи, в беспорядке разбросанные перед нею. И то, что один из двоих до срока ушел из жизни, не означало, что поиск завершен.

Она вздохнула, стараясь не думать о том, что на поиски одного жизненно важного факта могут уйти целые годы.

— Мне надо будет взять все это с собой, — сказала она Друсил тел-Бана, взмахом руки обозначая все, чем был завален стол. — Мне понадобится разрешение просмотреть его файлы… в компьютере. И книги.

— Такое разрешение уже зарегистрировано от лица Главного филолога Университета. Если вы сочтете необходимым взять что-то еще, вам достаточно просто сказать мне об этом, филолог, и я все устрою.

Ученая лиадийка встала, подошла к компьютерному столу, выдвинула один из ящиков и извлекла оттуда портфель.

— Думаю, все, что лежит на столе, должно здесь уместиться.

Глава двадцать седьмая

— Жертва?

Эр Том бессильно опустился на край стола, устремив на Даава потрясенный взгляд лиловых глаз.

— Энн сказала, что для меня было бы жертвой стать ее спутником жизни?

— Она это слово не произнесла, — признал Даав, — но, полагаю, фраза шла именно в этом направлении. Да.